Решив это, мы втроем развернулись и медленно побрели домой сквозь сырую и прохладную ночь.
Как оказалось, я пока ориентировался в этом городе не намного лучше Дерпи, а деньги так и остались при ней, поэтому вернулись мы уже глубоко за полночь. Свет в обоих домах не горел, и лишь сад позади был озарен слабым, зыбким свечением. Я вздохнул — похоже, разговора все-таки не избежать.
* * *
За пустым столом, освещенным подрагивающим пламенем старого масляного фонаря, настолько древнего, что он являлся уже скорее украшением комнаты, чем источником света, положив голову на ноги, дремала Эплджек.
Блум и Скуталу, понятливо кивнув моему жесту и стараясь не скрипеть половицами, аккуратно прошли в свою комнату, дабы изобразить давно спящих. Я тихо подошел к двери в соседнюю, где, разлегшись поперек вытянувшегося на кровати Иза, похрапывала Радуга, и бесшумно прикрыл ее. Уселся за стол рядом с Эплджек, накрыв ее крылом. Та удовлетворенно хрюкнула. Я просунул копыто под столом и тихонько провел им по животу. Тот дернулся. ЭйДжей хрюкнула еще раз и улыбнулась. Я повторил попытку.
— А… Алекс… — все еще сквозь сон пробормотала она.
— Да, я. Мы вернулись, — я наклонился ближе, щека к щеке.
— Где… Где Блум? — окончательно проснулась ЭйДжей. — Че с Блум?
— Да тише ты! Спит она уже давно. Можешь проверить.
Из комнаты, занятой Меткоискателями, раздался шлепок и чье-то сдавленное уйкание.
— Верю, — улыбнулась Эплджек. — Опять кому-т от нее досталось… Где вас носило-т?
— Придумывали план на завтра.
— И как? Че-т придумалось?
— Завтра и поглядим, что из моих расчетов верно.
— Значит, кой-че есть?
— Возможно, — я снова провел по животу. Тот вновь дернулся. — Пошли уже спать.
— Агась, да, — ухмыльнулась она. Пошли… Поспим…
ГЛАВА 39
Лживая магия
Наконец, занавес закрылся.
Трикси с облегчением вздохнула. Все. На сегодня, наконец, можно уже расслабиться, убрать улыбку, от которой уже сводило челюсть и просто отдохнуть.
Не часто, конечно, у нее получаются такие выступления. Обычно приходится возиться с какой-нибудь балаганной ерундой для деревенщин, а тут вдруг подвернулась такая возможность сравнительно честно заработать большие деньги. Нет, конечно, хозяин кабаре наверняка что-то такое мутил, но, что именно, она пока не раскусила. Да это и не столь важно, учитывая, что зал забит битком, а ей платят почти по тысяче битсов за выступление. Пока он столько платит, она готова никуда не лезть.
Хлопнула дверь заднего хода. Трикси поплелась домой. Надо же! Как быстро она стала называть тот дешевенький номер своим домом. Хотя чему тут удивляться? Ведь вся жизнь прошла в дороге. Стоило только покинуть стены мерзкого приюта, и покатилось.
Она высунулась из-за угла. Перед входом бушевала толпа фанатов, готовых разодрать ее в клочья на память. Это было довольно необычно, ведь до того такая толпа собиралась только чтобы разодрать ее совсем по другой причине, а тут… Она вздохнула, развернулась в противоположную сторону и пошла подальше отсюда.
Что-то заставило ее обернуться. Следом за ней, по почти пустому переулку, шел незнакомый серый жеребец. Хотя почему именно за ней? Мало ли кому и зачем могло понадобиться срезать дорогу? Правда, не будь этих непривычных ей фанатов, она бы, конечно, пошла не здесь… Но они были, и, почему-то, несмотря на их мирный настрой, и даже на то, что обычно ей нравилось подобное поклонение, сейчас ей совсем не хотелось с ними сталкиваться. Зато очень хотелось назад, в гостиницу. Запереться, лечь на диван с чем-нибудь вкусным и просто отдохнуть так, как это положено делать, а не кутаться в старое одеяло в дурацком фургоне, глядя на обклеенные собственными афишами стенки и жуя какие-нибудь сухари. Хотелось тишины и покоя. Хотелось хоть сейчас не думать о том, что будет завтра. А еще ей очень хотелось есть. Есть не в грубом и примитивном смысле получения пищи, для этого у нее была припасена прессованная в брикеты пересушенная дрянь. Есть хотелось в каком-то возвышенно-метафорическом смысле. Хотелось, наконец, пойти в какой-то приличный ресторан с не заплеванным полом и, желательно, наличием зеркал, в которых она так великолепно отражалась. Хотелось громко, на весь зал, заказать их лучшие блюда. Хотелось заказать хорошего, но только не самого дорогого вина, такого, чтоб можно было выплеснуть его в морду официанту, едва попробовав, и уже тогда потребовать лучшего…
Однако! Она уже успела продумать все меню, а этот серый все плелся и плелся следом! На всякий случай она свернула на полную пони улицу. На глаза ей вдруг попалась собственная фотография на плакате. Трикси скривилась — эту мерзкую улыбку она уже не могла видеть даже со стороны. Мимо прошел торговец сладостями и она не удержалась — на лоток к тому упал вылетевший из изящной, почти цвета ее шерстки, сумочки битс, а взятый взамен леденец сразу занял место у нее во рту. Трикси села на скамью неподалеку и огляделась. Каково же было ее удивление, когда на скамье напротив она вновь увидела того непонятного серого пони! Она поднялась. Быть может, это было несколько излишне поспешно, но этот серый становился навязчивым, и ей не было приятно его общество.
В следующие полчаса, что потратила она на поиски ресторана, она замечала его еще несколько раз, и, с каждым разом, нервничала все больше и больше. В конце концов, при очередной их встрече в узком и пустом переулке, куда она завернула нарочно, она не выдержала:
— Так! — она круто развернулась и встала перед ним, загородив дорогу. — Ну-ка стойте! Что вам от меня надо?
— Мне? — удивился жеребец. — От вас? Скорее это вам от меня кое-что надо.
— Не поняла? — глаза Трикси медленно вылезали из орбит. — Вы идете за мной потому, что мне от вас что-то надо?
— Да.
— И… И что же… мне надо?
— Вот это, — жеребец извлек из небольшой сумки на боку толстенькую папку. Точно такую, с завязочками, можно встретить в какой-нибудь завалящей конторе.
— Мне нужна… папка?
— Нет. А вот ее содержимое может представлять для вас некий интерес.
— И что там? — на лбу Трикси выступила испарина, кажется она начала понимать.
— Тут? О! — серый мерзко ухмыльнулся. — Тут много, очень много интересного! Практически, тут вся жизнь одной голубой единорожки. Но, я думаю, мы можем опустить ее юные годы, тоже, впрочем, кое-где интересные, и перейти к событиям относительно недавним. А вернее к тому, как увлеклась эта единорожка золотыми кругляшами, которых ей всегда не хватало, и решила объездить всю Эквестрию, выдавая себя за великого мага. О нет, конечно, она не совсем врала! У нее были кое-какие магические наклонности. Даже более развитые, чем у большинства единорогов. Но, увы, не столь большие, чтобы потянуть на великого мага. И тогда, единорожка решила проявить изобретательность и использовать доверчивость многих пони. Способов же для этого она нашла очень много. Были тут и самые простенькие и непритязательные представления, имевшие, впрочем, в ряде случаев серьезные последствия. Таковое, например, было в Понивилле. Были и более серьезные аферы. Одна из таких, самая недавняя, произошла в Лос-Пегасусе, когда упомянутая единорожка, собрала со многих владельцев театров, клубов, ресторанов и подобных им заведений предоплату за свои выступления, пообещав им в замен баснословные барыши от благодарных клиентов, но покинула город дав лишь пару представлений! Впрочем, даже это была не самая прибыльная из ее афер! Самой прибыльной остается та, что крутит она вот на этом самом острове. Ведь мало кто знает, какие на самом деле деньги проходят через копыта хозяина кабаре, в котором та выступает, получая от него немалые суммы ежевечерне… Мало кто, но вот эти скромные бумажки знают все. Здесь вся жизнь голубой единорожки в отчетах, сводках, фотографиях. Будет искренне жаль, если эта папочка попадет в копыта тех, кто пострадал от ее действий и кто давно и страстно ее ищет. Или же в копыта стражников, ведь в их понимании эта скромная поняшка должна будет получить такого и столько…
Трикси медленно осела на землю. Она все поняла. Поняла, но не могла не сопротивляться:
— Ч-чем докажете…
Перед ней легли на землю несколько фотографий.
— Я… Я не понимаю о чем ТЫ тут говоришь, — взяла себя в копыта она. — ТЫ смеешь обвинять Великую и Могучую Трикси во лжи?
— Нет. Я лишь предоставляю некоей Трикси Луламун свидетельства лжи и обмана и предлагаю ей сделку.
— Меня не интересуют никакие сделки! — Трикси готова была сорваться на истерику. — Катись отсюда вместе со своими бумажками! ВОН!!!
— Хорошо, — спокойно кивнул серый. — Я уйду. Я лишь хотел предупредить. Если ТЫ передумаешь, то сможешь найти меня завтра в большом цветнике, что в центре города.
